Очередной раритет, датирован сентябрем 2002 г.
Прошу прощения за транскрипцию имен... лень было исправлять, а в 2002 о Поливанове мы знали меньше, чем ничего 8)
«Демон»
автор – Лермонтов М.Ю.
в ролях:
Демон – Мураки Казутака (Muraki Kazutaka)
Княжна Тамара – Хисока Куросаки (Hisoka Kurosaki)
Жених – Цузуки Асато (Tsuzuki Asato)
Отец Тамары – глава отдела
Рассказчик - Тацуми Сэйтиро (Tatsumi Seiichiro)
И другие
Вольный пересказ - Lucy
читать?Часть 1
«Печальный Демон, дух изгнанья,
летал над грешною землей…»
Над сценой появляется Мураки. В воздухе он держится лишь благодаря стараниям рабочих. Свои способности к левитации он рекламировать не любит.
За сценой трое рабочих скрепя зубы держатся за канат.
- Черт, а эта Белоснежка весит ого-го…! – вырывается у одного из них.
Мураки смотрит на них сверху с выражением самого настоящего «Демона». Зрители замирают. Кто-то из женщин подмигивает ему и достает салфетку, чтобы записать на ней номер своего телефона.
Рассказчик не обращает внимания на раздающиеся из зала вздохи, продолжает читать дальше:
«..Давно отверженный блуждал
В пустыне мира без приюта:
Во след за веком век блуждал,
Как за минутою минута…»
Мураки продолжает хмуриться и смотрит на часы. Действительно, за этим спектаклем он потратит всю ночь зря. Можно было столько сделать… Ладно, он-то и согласился на это только по одной причине. Ну, или может, по двум.
«…И над вершинами Кавказа
Изгнанник рая пролетал:
Под ним Казбек, как грань алмаза,
Снегами вечными сиял..»
- Татсуми продолжает читать, одновременно делая знак рабочим. Они что-то делают этакое, Мураки начинает летать над сценой, туда-сюда. Полет начинает напоминать раскачивание маятника, из одной стороны сцены в другую. От чего «Демон» становится зеленого цвета.
«Весь божий мир: - но гордый дух
Презрительным окинул оком
Творенье бога своего,
И на челе его высоком
Не отразилось ничего…»
О, сколько всего в этот момент отражалось на челе «Демона». Он разве что кулаком не грозил. В самом деле, он довольно презрительно взирал своим единственным оком на рассказчика, но при этом его лицо выражало такую бурю эмоций… Эта постановка была настоящим издевательством. Мураки уже не был уверен, что отвечает за свой желудок. Держался он только на одной мысли - скоро должны появиться его причины. Если рассказчик поторопится.
Но он не собирался этого делать.
«И перед ним иной картины
Красы живые расцвели:
Роскошной Грузии долины
Ковром раскинулись вдали…»
Декорации сменялись одна за другой. Мураки устало прикрыл глаз и сделал вид, что спит. Зрители в недоумении, хотя именно так и должен поступать настоящий демон, уставший от всего мирского. Какой-то панк кричит что-то о классной чувихе. Мураки заинтересованно открывает глаз и смотрит вниз.
«.. Ведут к реке; по ним мелькая,
Покрыта белою чадрой,
Княжна Тамара молодая
К Арагве ходит за водой..»
Краснея от стыда, на сцену выходит Хисока. В женском платье и чадре, как полагается, тащит за собой по сцене кувшин (он явно не его размера). Кувшин издает резкий и противный звук. Побродив возле искусственного источника, он на миг скрывается за занавесом. Лишь для того, чтобы оставить кувшин. В это время декорации в очередной раз меняют.
«На кровле, устланной коврами,
Сидит невеста меж подруг…»
Хисока бросает взгляд на сидящих рядом «подруг». Ватари и Шульдих ему злорадно скалятся в ответ.
«… В ладони мерно ударяя, Они поют – и бубен свой
Берет невеста молодая. - »
Шульдих хихикает и начинает напевать Земфиру «А девочка созрела». В зале подпевают. Хисока краснеет еще больше, но все же берет бубен и начинает танцевать. Он на грани истерики, но пока держится. Его успокаивает мысль, что им хорошо заплатят за этот спектакль.
«…То черной бровью поведет,
То вдруг наклонится немножко,
И по ковру скользит, плывет
Ее божественная ножка;»
В общем Хисока делает, что может. Конечно, танцевать его не учили, да и платье мешается. Но что делать, когда над твоей головой висит Мураки. Особо не повозмущаешься.
Мураки глотает слюну, глядя на выкрутасы «невесты» и ее божественные ножки. Неплохо. Если сцена с «женихом» пройдет так же, то ура! Сам не замечая, Мураки начинает входить в роль.
«… Что если б Демон, пролетая, В то время на нее взглянул…»
- Татсуми снова начинает махать руками на рабочих, напомнив, что «Демон» должен летать. Немного запоздалое замечание, но тем не менее. Маятник снова начинают раскачивать.
«.. То, прежних братий вспоминая,
Он отвернулся б – и вздохнул.»
Мураки зажимает рот руками, пытаясь сдержать, подступивший к горлу горький ком. Дышать он не может.
«И Демон видел… На мгновенье
Неизъяснимое волненье
В себе почувствовал он вдруг…
Немой души его пустыню
Наполнил благодатный звук - …»
«Демон» достает из кармана пакет. В следующее мгновение зал наполняет «этот самый благодатный звук». Хисока замирает, глядя вверх. Ее подружки хмурят тонкие брови:
- Фи, как можно..?!
«… Прикованный незримой силой,
Он с новой грустью стал знаком;»
- Татсуми продолжает издеваться. «Подружкам» он красноречиво показывает кулак.
Мураки тяжело дышит и лезет в карман за платком. Злополучный пакет приходится держать. Не дай бог, уронить!
«Измучив доброго коня,
На брачный пир к закату дня
Спешил жених нетерпеливый. –
На сцену выскакивает Бьякко (Byakko - снежный тигр, один из Шикигами, которыми может повелевать Цузуки). На его спине гордо восседает Цузуки. Широко улыбаясь публике, он делает несколько кругов по сцене, демонстрируя свои дары «невесте». Хисока после «благодатного звука» убежал за кулисы.
Вслед за Бьякко выползает Тоуда (Touda), потом летит Судзаку (Suzaku), по пути поджигая декорации.
Мураки поджимает ноги, в страхе наблюдая, как во след процессии на сцену вырываются несколько пожарных с огнетушителями. Несколько минут на сцене происходит настоящее побоище. «Дары» не желая убираться, продолжают шипеть, плеваться огнем… В конце концов, огонь все-таки удалось потушить, а «жениха» уговорить убрать «все это безобразие».
«И вот часовня на дороге…
… Но презрел удалой жених
Обычай прадедов своих –
Его коварною мечтою
Лукавый демон возмущал: -
Мураки скалится, потирая руки.
«Он в мыслях, под ночною тьмою,
Уста невесты целовал.»
Сцена убиения «жениха». Мураки вскидывает воображаемое ружье. Раздается выстрел.
«Вперед без памяти летит
На нем есть всадник молчаливый.
Он бьется на седле порой,
Припав на гриву головой.
Уж он не правит поводами…»
Цузуки изображает мертвого и на самом деле несколько раз бьется головой о спину тигра. Бьякко решает, что хватит, иначе тот по-настоящему убьется, и убегает со сцены.
Снова смена декораций. Дом, в своей комнате, на постели лежит Хисока. Татсуми с чувством продолжает читать.
«Рыдает бедная Тамара;
Слеза катится за слезой.
Грудь высоко и трудно дышит»…
Хисока так растрогался сценой убиения своего возлюбленного, что не может успокоиться. Зрители в шоке. Какая игра! Какой реализм! Они считают, что актер просто профессионал.
«И вот она как будто слышит
Волшебный голос над собой:»
Мураки достает левой рукой подсказку и начинает читать. В правой – все тот же пакет.
«Не плачь, дитя!!! Не плач напрасно!
Твоя слеза на труп безгласный
Живой росой не упадет,
Она лишь взор туманит ясный,
Ланиты девственные жжет…»
Из-за занавеса показывается голова «трупа безгласного». Он показывает Мураки кулак и достает офуду. Только рассказчик снова делает какой-то знак, и «жениха» уводят.
Мураки лукаво улыбается. Потом бросает плотоядный взгляд на «невесту». Хисока в момент почувствовав его, садится, перестает плакать. Хлопая глазами, он смотрит на Мураки. Еще никто не читал ему стихи, а тем более… Мураки… Надо сказать, у него неплохо получалось, а чего стоил его взгляд.
«Поверь мне, ангел мой земной,
Не стоит одного мгновенья
Твоей печали дорогой.»
Хисока краснеет, не в силах оторвать взгляда от висящего перед ним Мураки. Краем рассудка он еще понимает, кто перед ним, но волшебство стихов начинает завораживать.
«Лишь только месяц золотой – Мураки продолжает читать, -
Из-за горы тихонько встанет
И на тебя украдкой взглянет,
К тебе я стану прилетать;
Гостить я буду до денницы,
И на шелковые ресницы
Сны золотые навевать.»
Мураки снова пронзает своим взглядом «невесту» и тянет к ней руки. Татсуми дает знак и Мураки поднимают обратно под потолок. Тот кричит грязные ругательства и требует возвращения на землю. В зале полная тишина. Кто-то делает предположение, что на сцене идет новая, современная постановка повести.
Хисока все еще сидит на постели, пялясь на «Демона». В голове лишь розовые слоники и глупые мысли: «- Неужели он может быть таким романтичным…?» Смена декораций приводит его в себя. Он как будто отряхивается от наваждения и осматривается, ища темный угол. После всего сказанного, Хисока почти уверен, что Мураки сошел с ума. Впрочем, это не новость.
В тот момент, когда Хисока уже наметил себе местечко, на сцене появляется отец Тамары. Татсуми выталкивает парня из суфлерной, тот падает под ноги своего шефа. Разглядев в нем не просто начальника, но и человека опытного, он обхватывает руками его колени и начинает причитать на японском.
Татсуми на мгновение теряет дар речи, потом приходит в себя и начинает читать, якобы давая перевод рыданиям «заморской невесты».
ДЕМОН
Очередной раритет, датирован сентябрем 2002 г.
Прошу прощения за транскрипцию имен... лень было исправлять, а в 2002 о Поливанове мы знали меньше, чем ничего 8)
«Демон»
автор – Лермонтов М.Ю.
в ролях:
Демон – Мураки Казутака (Muraki Kazutaka)
Княжна Тамара – Хисока Куросаки (Hisoka Kurosaki)
Жених – Цузуки Асато (Tsuzuki Asato)
Отец Тамары – глава отдела
Рассказчик - Тацуми Сэйтиро (Tatsumi Seiichiro)
И другие
Вольный пересказ - Lucy
читать?
Прошу прощения за транскрипцию имен... лень было исправлять, а в 2002 о Поливанове мы знали меньше, чем ничего 8)
«Демон»
автор – Лермонтов М.Ю.
в ролях:
Демон – Мураки Казутака (Muraki Kazutaka)
Княжна Тамара – Хисока Куросаки (Hisoka Kurosaki)
Жених – Цузуки Асато (Tsuzuki Asato)
Отец Тамары – глава отдела
Рассказчик - Тацуми Сэйтиро (Tatsumi Seiichiro)
И другие
Вольный пересказ - Lucy
читать?